Зобов М.И.

СОЦИАЛ – ЛИБЕРАЛИЗМ

И ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ ТЕОРИЯ

------------------------------------------------------------------

ЗОБОВ МАРК ИВАНОВИЧ - кандидат технических наук, заведующий идеологическим

отделом аппарата Правления Харьковской областной организации

Народно-демократической партии

------------------------------------------------------------------

В недрах мирового сообщества в течение многих столетий возникала, через какое-то время угасала, а затем снова возрождалась идея построения общества счастливых людей. Облекшая коммунистические формы эта идея была в значительной мере дискредитирована в прошедшем столетии. Однако, невзирая на данное обстоятельство, человечество вряд ли когда-нибудь откажется от своей самой светлой мечты и наверняка продолжит поиски пути к заветной цели.

В этих исканиях несомненный интерес представляет Третья мировая теория Муаммара Каддафи и соответствующая ей практика государственного строительства в Ливийской Джамахерии. Целью этого строительства, обозначенной ливийским лидером в его «Зеленой книге», является «создание счастливого общества, счастливого в силу своей свободы, что осуществимо только при удовлетворении материальных и духовных потребностей человека при условии, что никто не будет препятствовать удовлетворению этих потребностей и контролировать их» [1, с. 78].

В своих теоретических построениях, основанных на синтезе отдельных принципов капиталистического и коммунистического вариантов организации человеческого общежития и содержащих определенные инновации, М. Каддафи оригинальным, своеобразным образом идет, в определенной степени, по пути, обозначенному в свое время в «теории конвергенции». Дж. Гелбрейт, Р. Арон, П. Сорокин и другие сторонники данной теории полагали, что в ходе своего развития разные страны естественным образом выйдут на некий единый гибридный вариант общественного устройства, органично сочетающий в себе планирование и государственное регулирование экономики (элемент социализма) со свободным рынком (элемент капитализма (либерализма)). Современным подтверждением их дальновидности служит стремительное развитие процесса глобализации, затрагивающего практически все сферы человеческой жизнедеятельности и содержащего в своей основе тенденцию к унификации.

Обозначенная таким образом общемировая тенденция и соответствующая ей перспектива действительно могли бы иметь в качестве своей самостоятельной идеологической основы нечто, являющее собой соответственно синтез социал-демократических и либеральных воззрений, обозначаемое, к примеру, как социал-либерализм и определяющее третий путь, равноудаленный как от частнособственнического капитализма, так и от коммунистического социализма. Потребность постсоветских стран и Украины, в том числе, в такого рода идеологии более чем очевидна, поскольку под возникшую после неуправляемого катастрофического развала СССР ситуацию и под все дальнейшие трансформации и по сей день не заложено фундаментальных теоретических оснований. В силу этого происходит простое копирование опыта государственного строительства экономически развитых стран без какого-либо критического осмысления и понимания того, что таким образом идет копирование дня вчерашнего, и, тем самым, изначально закладывается запаздывание в собственном развитии. А ведь вполне логичным было бы построение на обломках обанкротившейся советской системы принципиально новой политической конструкции, контуры которой сегодня, быть может, только просматриваются в той же самой Европе, но становление которой тормозится у них вполне естественными консервативными началами. И это наше движение на упреждение не было бы сродни изматывающим гонкам наперегонки, поскольку, если и можно говорить о нашем отставании от развитых стран, то отнюдь не по всем стратегическим направлениям. Да, мы проиграли экономическое соревнование и отстали в развитии цивилизованных форм общежития, но наш образовательный, научный и культурный потенциал естественно вписывается в образ нового нарождающегося мирового сообщества, в котором определяющим фактором развития являются уровень образования и культуры населения. Мы - не абсолютно позади стран-лидеров, как это принято считать, а где-то в стороне от общемировой траектории развития. И поэтому вместо безвольного скатывания в любезно предоставляемую нам колею вечно догоняющих мы должны уверенно выходить на траекторию опережающего инновационного развития, обеспечивающего, конечно, при этом устойчивость – социальную, экономическую, экологическую… Для осуществления этого прорыва в перспективу очевидно необходимо, в первую очередь, бережно сохранять и приумножать уже имеющиеся достижения в сфере образования, науки и культуры. И уже на этой основе возрождать промышленный потенциал нового технологического уровня.

Уверенному движению по некоей оптимальной для нашей страны траектории развития и призвана была бы послужить идеологическая основа в виде социал-либерализма, способного выполнить также благодаря своим интегративным свойствам консолидирующую функцию как для многовекторно распределенной политической элиты, так и для украинской нации в целом.

Попытаемся обозначить контуры такой идеологии.

*    *    *

Технология простого копирования западных политико-экономических моделей в сочетании с наследованием зачастую далеко не лучших элементов советского образа жизни породила, в конечном счете, у нас как нечто нежизнеспособное в виде нынешней политической системы Украины, так и нечто невразумительное в виде многопартийной системы из множества «осколков» бывшей КПУ (КПСС).

Образовавшееся в результате использования данной технологии идеологическое «меню» украинских партий являет собой сложное хитросплетение и взаимопересечение целей, ценностей, принципов, средств и иных отправных идеологических позиций, способное вызвать чувство недоумения не только у рядового избирателя, но и у специалиста (см. Приложение 1).

Так, к примеру, зафиксированная в формуле целеполагания у Народно-демократической партии «самореализация» признана в качестве ценности у Партии женских инициатив. А целеполагание КПУ – «суспільство, в якому вільний розвиток кожного стане умовою вільного розвитку всіх”, провозглашенное еще К. Марксом и Ф. Энгельсом в “Манифесте коммунистической партии”, практически неотличимо от целеполагания либералов. Да и, в общем-то, все партии, как нетрудно заметить, в своих идеологических построениях руководствуются единым лозунгом: «Все – во имя человека, все - на благо человека!», что, впрочем, и неудивительно, поскольку, во-первых, все партии борются за голоса избирателей, а, во-вторых, подавляющее их большинство в своем кадровом наполнении имеет единую первооснову.

Если попытаться как-то объяснить, почему же при столь очевидном единодушии в целеполагании партии выстраивают различные программы, то, казалось бы, вывод должен следовать один – партии в своем программотворчестве, как виде комплексного социального проектирования, руководствуются каждая своей методологией, имеющей отличающиеся от других основания. Но, к сожалению, вследствие того, что о партийных методологиях общественности ничего не известно, есть основания предполагать, что их не существует как таковых. И более того, если попытаться проанализировать все, что разрабатывается партиями, то обнаруживается, что даже сам вопрос о необходимости какой-либо методологии, а тем более, научно обоснованной, при разработке программ, как правило, не ставится вообще. И именно следствием этого факта – столь явный произвол и эклектика в программных построениях.

Впрочем, партии либеральной и консервативной направленностей никогда и не обременяли себя методологическими изысканиями, изначально постулируя недопустимость и противоестественность каких-либо целенаправленных, в соответствии с заданной программой, изменений социума. Свободный эволюционный дрейф, консервация всего ценного, что обретается в этом дрейфе, т.е. социальная технология типа "step by step" — таково кредо либералов и консерваторов. И у этой позиции есть своя логика — человечеству неведомо его предначертание, т.е. дальняя стратегическая перспектива. И, соответственно, допустимо ли в этих условиях выстраивание какой-либо, наперед заданной траектории движения. Правда, сама жизнь подвергает сомнению приемлемость такой позиции. Чем дальше, тем больше человечество убеждается в необходимости, во имя самосохранения, прогнозировать свое развитие и вносить в него определенные коррективы, дабы, слепо перемещаясь "шаг за шагом", не зайти в тупик или не свалиться в пропасть.

Сегодня, как и вчера, только леворадикальные партии имеют право говорить о наличии у них методологии - марксистской. Но и здесь под вопросом ее научность и логическая выверенность. Так, в частности, утверждение Маркса и Энгельса о том, что построение обозначенного ими гуманистического либерального будущего возможно только путем революций, крови и человеческих страданий, а не посредством непрерывной трансформации общества и безболезненного перехода количественных изменений в новое качество, представляется крайне спорным. Историческая практика показывает, что насилие способно породить только систему насилия, но ни в коем случае – свободное общество свободных людей. И это естественно, поскольку любая система власти стремится к самоконсервации и, единожды став на путь насилия, уже не может с него свернуть.

Впрочем, как известно, и сами авторы Манифеста осознавали опасность предлагаемого ими пути. Так Ф. Энгельс писал И. Вейдемейеру: "Мне думается, что в одно прекрасное утро наша партия вследствие беспомощности и вялости всех остальных партий вынуждена будет встать у власти... Мы будем вынуждены проводить коммунистические опыты и делать скачки, о которых мы сами отлично знаем, насколько они несвоевременны. При этом мы потеряем головы... наступит реакция и, прежде чем мир будет в состоянии дать историческую оценку подобным событиям, нас станут считать не только чудовищами, на что нам было наплевать, но и дураками, что уже гораздо хуже. Трудно представить себе другую перспективу…" [2, с. 490-491].

Таким образом, вопрос методологии – это вопрос номер один для всех, кто действительно готов нести ответственность за последствия от реализации предлагаемых программ социального развития. И, кстати, очень даже может быть, что программа, построенная с использованием научно обоснованной методологии, выстраивающей траекторию эволюционного движения социума "step by step" в направлении стратегического ориентира, будет безальтернативной. Такая ситуация не исключена, если при имеющемся целеполагании, исходных данных и научно выверенной модели развития социума решение задачи в основе своей будет единственно, а многозначность может иметь своим источником только неопределенность внешних исходных данных.

Как следует из приведенной в приложении подборки партийных материалов, методологически наиболее сложным моментом в программотворчестве является поиск решения, способного логично и однозначно взаимоувязать предлагаемые цель, путь и средства общественного развития на самом высшем уровне иерархии жизненных приоритетов человека – в пространстве социальных ценностей. Как показывает анализ, именно здесь, на уровне ценностных абстракций и закладываются те самые логические противоречия, которые затем, проецируясь в плоскость практических действий, делают, в конечном счете, программу нереализуемой в какой бы то ни было сфере человеческой жизнедеятельности.

Ценностный блок, будучи наиболее сложным в разработке, выполняет в составе структуры идеологии, включающей в себя в логической взаимосвязи цель, систему ценностей и методологию, и наиболее сложную – мировоззренческую функцию. Эта наиболее высокая, с точки зрения уровня обобщенности смыслов, позиция системы ценностей предполагает и соответствующую логику разработки идеологий и программ: от цели и системы ценностей через методологию – к конкретным преобразующим программам и социальным проектам, т.е. от общего – к частному. Основываясь на данном подходе, предпримем попытку уяснения того, что могло бы выступить в качестве цели и системы ценностей идеологии социал-либерализма.

*    *    *

Согласно дефиниции философского энциклопедического словаря (см. Приложение 2) социальный институт в виде системы ценностей выступает в качестве наиболее высокого уровня социальной регуляции. Вместе с тем в самом общем случае вся окружающая нас действительность может рассматриваться нами как объект ценностного отношения на основе опять же каких-либо ценностных критериев. Но если рассматривать социальные ценности с позиции партийных программных построений, т.е. в рамках задачи социальной регуляции процессов общественного развития, мы имеем возможность существенно сузить область анализа, вплоть до подмножества так называемых общечеловеческих ценностей, и попытаться определить то, что может быть положено в основание всей социал-либеральной пирамиды социальных регуляторов в Украине.

Человечество на протяжении всей своей истории находится в состоянии переосмысления жизненных ценностей, поиска их совершенной конфигурации или системы, пытаясь, по сути своей, уяснить то особое и несомненно высокое предназначение, которое предначертано человеку и которому он должен был бы следовать.

В процессе этого осмысления происходило постепенное формирование определенных систем ценностей, общепринятых в достаточно широких общественных кругах (см. Приложение 3). В числе таких систем, известных нам на сегодня: (истина, добро, красота), (свобода, справедливость, солидарность), (свобода, равенство, братство).

Определенный итог ценностным исканиям человечества в канун третьего тысячелетия был подведен Декларацией Саммита Тысячелетия ООН, провозгласившего фундаментальными общечеловеческими ценностями, которые будут играть ключевую роль в международных отношениях XXI века, свободу, равенство, солидарность, толерантность, заботливое отношение к природе, а также общую ответственность за решение проблем мира и развития.

Как нетрудно заметить, ни в одной из приведенных в материалах статьи систем ценностей или партийных идеологий обозначенная М. Каддафи цель – счастливое общество не только не определено как отправная позиция, но и не упомянуто вообще! Это ли не парадокс? Ведь в действительности каждый из нас хотел бы быть счастливым сам и жить в окружении счастливых людей, в стране и городе солнечных улыбок.

Вряд ли существует какое-либо однозначное объяснение данному факту, но вполне можно предположить, что одной из причин этого мог бы быть негативный, в том числе и наш собственный, опыт многочисленных человеческих попыток совместно пройти прямиком к некоему вселенскому счастью, построить Город Солнца. Опыт, зачастую, трагический. И для народа, ведомого "верным курсом", и для тех, кто этот курс обозначал. Правда, определенному отрезку такого рода пути свойственно некоторое эйфорическое состояние, наполняющее человеческие сердца и делающее людей счастливыми.

Но, то ли это счастье? Да и что такое счастье вообще? И как стать счастливым человеком?

Как известно, с точки зрения психологии счастье — это совпадение достигнутого, реализованного с замыслом или стремлением [3, с. 122]. Это определение счастья говорит о том, что, в частности, целеполагание НДП – создание условий для самореализации каждого человека, можно однозначно трактовать как создание условий для того, чтобы каждый человек мог быть творцом своего счастья. При этом следует отметить, что формула целеполагания НДП методологически гораздо более продуктивна, поскольку одновременно определяет не только цель каждого человека – счастье, но и пути его достижения – самореализацию.

Следует также отметить, что через самореализацию достигается и максимальная эффективность использования имеющегося человеческого потенциала. Т.е. самореализация — это единый путь устремления к счастью и экономической эффективности.

Как же можно решить данную задачу — обеспечить возможность самореализации?

Как показывает исторический опыт человечества, ответ на этот вопрос зависит от того, какой из существующих двух альтернативных вариантов возможного счастья — манипулятивный или субъектный, власть предлагает своему народу, и соглашается ли на этот вариант сам народ.

Сегодня, в большинстве своем, государства идут по первому пути - он легче, поскольку соответствует существующему и преднамеренно удерживаемому, во имя политической стабильности, уровню развития общественного сознания. При этом социуму легко навязываются ценности и иерархия интересов, и предопределяется, тем самым, конкретная формула счастья для данного социума. Эта формула может быть очень незатейлива — тогда и меньше у власти проблем с обеспечением гражданам условий для ее реализации.

Реализация властью варианта субъектного счастья, когда каждый будет стремиться стать субъектом, сознательным творцом своего личного счастья по своей индивидуальной формуле, конечно же, гораздо сложнее. Но при этом достигается максимально высокая эффективность использования социумом своего потенциала, поскольку в этом случае каждый его представитель имеет возможность, в силу своего свободного развития и незаманипулированности, сделать осознанный выбор места приложения своих сил в максимально возможном диапазоне вариантов.

Следует особо отметить, что манипулятивный вариант не только ограничивает возможности самораскрытия каждым имеющихся внутренних потенций, но и таит в себе опасность превращения формулы счастья в формулу несчастья. И примеры такого рода превращений мы уже знаем. Это — беззаветное, самоотверженное служение народу и истребление этого же народа во имя его "светлого будущего". Это — беззаветное служение идеалам свободы и бомбежка во имя этих же идеалов мирных городов, с проливанием при этом, опять же, крови невинных людей. Т.е. как показывает снова-таки история, формула счастья такого типа очень чревата многочисленными несчастиями — как для "счастливчиков", так и для тех, кто окажется на их пути по дороге к счастью.

Что касается текущей ситуации в Украине, то есть основания полагать, что уникальный потенциал постсоветского социума, являющего собой сплав:

·     исторического опыта – социальной "прививки" от предрасположенности к некритическому восприятию информации по каналам СМИ;

·     советского образовательного и культурного наследия, несущего в себе гуманистические начала,

создает благоприятные предпосылки для развития общества по линии субъектного варианта счастья. Если под данные предпосылки подвести материальную основу, то это позволило бы нам занять самые передовые позиции в мире по показателю наполненности страны субъектно счастливыми людьми. А ведь это, может быть, и есть самый главный интегральный показатель развития социума, его особое человеческое измерение, отображающее состояние дел в пространстве душевных переживаний и образующее в совокупности с измерениями общепринятого в мировой практике индекса человеческого развития (ИЧР) полную систему показателей оценки духовного и материального развития общества. Логичность данного умозаключения подтверждается, в частности, данными последних исследований, проведенных в 15 странах мира по заказу Всемирного экономического форума в Давосе. В соответствии с этими данными жители процветающей Германии оказались самыми большими пессимистами, в то время как наибольшими оптимистами, верящими в то, что «добро победит зло», оказались китайцы – 90%. На втором месте среди оптимистов – Индия (49%), на третьем – Мексика (39%). Четвертое место поделили Россия и США. Как видно из приведенных данных, вера в будущее и чувство оптимизма, без которых трудно представить себе человека счастливым, совсем не коррелируют с имеющимся уровнем материального благосостояния.

Подводя промежуточный итог рассуждениям о целеполагании и принимая за отправную точку идеологических построений человеческое счастье, обозначим в качестве общественной цели социал-либерализма – создание условий для свободного развития и общественно-полезной самореализации каждого человека (создание каждому условий для творчества на ниве субъектного счастья). А теперь попытаемся определиться с системой социальных ценностей, логично взаимоувязанной с данной целью и «работающей» на ее достижение.

Статья в полном объеме размещена в прикрепленном ниже файле