Балл Г.А.

ДИАЛОГИЧЕСКИЕ УНИВЕРСАЛИИ

КАК ПРИНЦИПЫ ГУМАНИЗАЦИИ СОЦИАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ

-------------------------------------------------------------------

ГЕОРГИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ БАЛЛ - член корреспондент АПН Украины, доктор

психологических наук, заведующий лабораторией теории и методологии психологии

Института психологии им. Г.С. Костюка АПН Украины.

-------------------------------------------------------------------

Гуманизацию социальных отношений естественно понимать как воплощение в них идей гуманизма. Впрочем, я хотел бы уточнить: современного гуманизма, что дает возможность оставить в стороне анализ гуманизма в историко-философском аспекте.

 Современный гуманизм можно определить как мировоззренческую позицию, основанную на убеждении:

Гуманистическая парадигма социальных отношений противостоит двум гораздо более распространенным, а именно:

а) авторитарной, при которой ведущий субъект социальных воздействий вообще пренебрегает субъектностью реципиентов этих воздействий (в предельном случае это «говорящие орудия», как называли в античные времена рабов, или «люди-винтики», по известному выражению Сталина);

б) манипулятивной, когда упомянутый ведущий субъект учитывает и использует субъектность реципиентов, но лишь как средство достижения своих целей. Упрощенно сущность манипуляции можно определить как создание таких психологических условий деятельности реципиента, при которых тот делает то, что нужно манипулятору, и радуется этому. При всем том необходимо следующее уточнение: авторитарные и манипулятивные стратегии воздействий не обязательно свидетельствуют об эгоистической направленности их носителей. Например, педагоги (тем более родители), использующие такие стратегии, чаще всего желают детям (реципиентам этих воздействий) добра - но только такого, каким они (субъекты воздействий) его понимают.

В отличие от авторитарной и манипулятивной, гуманистическая парадигма социальных отношений рассматривает осуществляемые в их рамках воздействия как моменты взаимодействия партнеров, каждый из которых трактуется всеми ими как полноправный субъект. Соответствующую стратегию взаимодействия принято в современном человековедении называть диалогической (как известно, в ХХ веке благодаря трудам Мартина Бубера, Михаила Бахтина и других произошло переосмысление понятия «диалог», традиционно характеризовавшего всего лишь форму общения). Что же касается упомянутых выше авторитарной и манипулятивной стратегий, то их рассматривают как варианты монологической стратегии.

Во избежание недоразумений здесь снова требуется комментарий.

Во-первых, надо отметить, что гуманистическая парадигма социальных отношений и соответствующая ей диалогическая стратегия социального взаимодействия отнюдь не исключают социального управления. Более того, без такого управления (разумеется, гуманистически ориентированного) сформулированную выше задачу широкого внедрения гуманистических начал в социальные отношения просто нельзя решать. Деятельность субъекта гуманистически ориентированного социального управления (в частности, педагога или практического психолога) является (по меньшей мере) двуслойной. Один слой - это диалогическое взаимодействие с его подопечными как с равноправными партнерами. Другой слой - совокупность управляющих воздействий, направленных на организацию, поддержание и совершенствование такого взаимодействия.

Во-вторых, принципиальная гуманистическая и диалогическая ориентация социального управления не исключает возможности (а нередко и необходимости) включения в контекст этого управления ситуативно оправданных воздействий монологического (авторитарного или манипулятивного) характера.

Но, как бы то ни было, понятия гуманизма и диалогизма теснейшим образом связаны. Подчеркну, что стремиться к диалогическому взаимодействию следует на самых разных уровнях и в разных областях социальной жизни, применительно к взаимодействующим субъектам (партнерам) самого разного характера. В качестве таковых могут выступать индивидуальные и коллективные субъекты экономической, политической, общественной деятельности, самые разнообразные социальные общности - этнические, конфессиональные, профессиональные и т.д. Допуская несколько метафорическое словоупотребление, можно считать субъектами диалога такие подсистемы культуры, как наука, искусство, религия, направления внутри них (рассматривается, в частности, диалог методологических парадигм в науке, в том числе психологической). При всей специфике развертывания диалогического взаимодействия в каждой из упомянутых (и не упомянутых) областей, последнее, чтобы быть эффективным, должно, по всей видимости, подчиняться некоторым универсальным принципам, применимым в любой из них. Воспользовавшись одним из принятых в науке терминов (вспомним «лингвистические универсалии»), эти принципы можно назвать диалогическими универсалиями. Их выделение полезно, помимо прочего, тем, что облегчает «межобластной перенос» удачных находок в установлении и поддержании гуманистически ориентированных социальных отношений. Нельзя не сказать, что особенно ценным резервом таких находок обладают гуманистические направления в психологии и педагогике.

И вновь сомнение. Возможны ли общие подходы к качественно различным социальным ситуациям - различающимся, прежде всего, соотношением интересов их участников? Ведь это соотношение может быть самым разным - от совпадения до противоположности.

Внимательный анализ открывает, однако, более противоречивую картину, чем представляется на первый взгляд. Так, в семейных отношениях нередко встречаются парадоксальные ситуации, когда при совпадении долговременных, глубинных интересов супругов реально действующие «здесь и теперь» мотивы побуждают их к активности, направленной наперекор друг другу, к конфликту. Другой пример относится к макросоциальному уровню взаимодействий. Констатируя антагонистичность интересов капиталистов и наемных рабочих, мы (в отличие от ортодоксальных марксистов-ленинцев), не должны абсолютизировать ее. Умные капиталисты сознают, что пренебрежение интересами рабочих ради достижения максимальной прибыли угрожает экономической стабильности (ввиду сокращения платежеспособного спроса) и политической стабильности (вследствие вынуждения трудящихся к протесту). Попросту говоря, действовать таким образом - значит рубить сук, на котором сидишь. Отсюда понимание необходимости политики социального партнерства...

Итак, между ситуациями, побуждающими к конфликту, с одной стороны, и к сотрудничеству, диалогу, с другой, нет резкой грани. И хотя конфликты неизбежны и тот, кто оказался вовлечен в конфликт, часто вынужден действовать весьма жестко, расширению сферы гуманистически ориентированного, диалогического взаимодействия, как сказано выше, нет альтернативы, если хотеть, чтобы человечество выжило. А потому, при всем разнообразии ситуаций социального взаимодействия, диалогические универсалии заслуживают выделения и пристального анализа.

Рассматривая их, начну с принципа уважения к партнеру, к его мнениям и решениям, к его свободе и достоинству. Этот принцип предполагает искреннее признание того, что интересы и стремления партнера не менее важны, его мысли и взгляды не менее интересны и ценны, чем мои (наши). Наиболее яркие образцы применения этого принципа мы находим, пожалуй, в педагогической области. Здесь можно сослаться на Льва Толстого (вспомним: «кому у кого учиться писать: крестьянским детям у нас или нам у крестьянских детей?»), на Януша Корчака («Как любить детей?» - спрашивал он и отвечал: в полной мере уважая их), на украинского педагога и психолога Ивана Синицу (который видел сущность педагогического такта в подходе к разрешению конфликтной педагогической ситуации с учетом ее видения всеми ее участниками, а не просто в «мягком» внешнем оформлении педагогических действий). Упомяну и о таком аспекте данного принципа, как уважение к тайне партнера. Здесь заслуживают внимания идеи российского писателя и педагога Бориса Матюнина, который в книге «Нетрадиционная педагогика» (М., 1994) выступает против абсолютизации известного тезиса Константина Ушинского «чтобы воспитать ребенка во всех отношениях, надо познать его во всех отношениях». Для оптимального взаимодействия с конкретным ребенком (как и любым субъектом) лучше, по мнению Матюнина, гармоничное сочетание знания и незнания о нем.

Следующий принцип (в наибольшей мере разработанный в гуманистической психологии, особенно Карлом Роджерсом и Абрахамом Маслоу) - это принцип принятия партнера таким, каким он есть, и вместе с тем ориентации на его наивысшие достижения (реальные и потенциальные), на открывающуюся перед ним перспективу. Образцом следования этому принципу в межнациональных отношения может служить позиция американского культурантрополога Рут Бенедикт, которая в период второй мировой войны, когда американо-японская конфронтация достигла апогея, опубликовала, пренебрегая отрицательной общественной реакцией, книгу, где, основываясь на глубоком анализе японской культуры, предсказала предстоящий существенный вклад японской нации в мировую цивилизацию. (Любопытно, что Бенедикт была одним из тех необычных людей, общение с которыми натолкнуло Маслоу - в свое время ее студента - на разработку концепции самоактуализации личности.)

Уважение к партнеру, его принятие, ориентация на открывающуюся перед ним перспективу предполагают принципиально такое же отношение к самому себе (будем коротко говорить: уважение к себе).

(Интересен комментарий российского философа Петра Гречко: «Здесь не “возлюби ближнего своего как самого себя” (это все-таки эгоцентризм), а совсем наоборот: возлюби самого себя как ближнего своего» (Обществ. науки и современность. – 2000. – № 2. – С. 171)).

В этом состоит содержание третьего принципа диалогического взаимодействия, также глубоко разработанного в гуманистической психологии. Одним из основных препятствий на пути личностного роста Маслоу считал «комплекс Ионы», названный так по имени библейского героя, убоявшегося миссии, возложенной на него Господом. Так и многие люди боятся своих наивысших возможностей и потому лишь в слабой степени реализуют их. Пожалуй, еще хуже, что недостаточное уважение к себе проецируется, по механизму психологической защиты, на окружающих, омрачая межличностные отношения.

Подчеркну вместе с тем, что рассматриваемый принцип не менее важен в области отношений социальных общностей, в том числе наций. С полным основанием деятели украинской культуры считают важнейшей задачей преодоление украинцами комплекса неполноценности (по-украински - «комплексу меншовартості»), обусловленного столетиями безгосударственного существования. Но путь к такому преодолению не в претенциозном самовосхвалении (применительно к индивиду Альфред Адлер прекрасно показал, что комплекс мнимого превосходства - это как раз форма проявления комплекса неполноценности), так же как не в изоляции от соседних наций и их культур или конфронтации с ними. Этот путь - в спокойной, основанной на несомненных исторических и современных фактах, уверенности в своих возможностях и в целенаправленной, настойчивой работе по их реализации, в открытости миру, сочетающейся с утверждением своего достойного места в нем. Гениальные в своей простоте слова Тараса Шевченко «Не дуріте самі себе, учітесь, читайте. І чужому научайтесь, й свого не цурайтесь» как нельзя лучше соответствуют диалогическим принципам современного гуманизма.

Четвертый принцип, на котором я считаю нужным остановиться, - это принцип толерантности. Последнюю, однако, не следует отождествлять со всеядностью, неразборчивой готовностью согласиться с любыми воздействиями. Сущность толерантности как атрибута эффективного диалогического взаимодействия состоит не в безоглядном принятии всего что угодно, а в презумпции приемлемости: выдвинутая партнером идея по крайней мере принимается к обсуждению, его поступок по крайней мере не отвергается как недопустимый, пока и поскольку не обоснована их неприемлемость с точки зрения норм, признаваемых всеми участниками диалога (например, в научной дискуссии к числу таких норм относится требование рационального - теоретического или эмпирического - обоснования утвержденний, претендующих на истинность). Впрочем, нормы не остаются неизменными, и участники диалогов сплошь и рядом вынуждены обсуждать их содержание (а не только применение); содержание понятия рациональности, по поводу которого ныне много спорят, - характерный тому пример. Но подвижность и нечеткость норм не означает их отсутствия и не подрывает положения о презумпции приемлемости. Во всяком случае это положение противодействует отклонению того или иного мнения или поступка в результате неадекватного применения норм, заимствованных из «чужой» области (ведь в науке, искусстве, социальной практике и т.д. действуют разные системы норм), а тем более по чисто эмоциональным основаниям - вроде того, что кто-то из участников взаимодействия не любит черных, или красных, или голубых.

Участников диалога объединяют, однако, не только нормы, которых они придерживаются, но и цель (познавательная, эстетическая, экономическая, миротворческая либо еще какая-либо), к которой они стремятся и ради достижения которой они, собственно, и вступили в диалог. Естественно потребовать, чтобы диалог и даже каждый его этап, пусть ненамного, пусть на шаг, - но приближали к достижению указанной цели. В этом состоит содержание пятого принципа эффективного диалогического взаимодействия.

Правда, первоначально поставленная цель может оказаться недостижимой. Но в той мере, в какой конкретная цель служит средством реализации некоторых общих ценностей, принимаемых участниками диалога, - указанная недостижимость должна быть поводом не для отказа от него, а для переформулирования цели в свете обнаруженных трудностей, с одной стороны, и отстаиваемых ценностей, с другой. Так, например, участники научной дискуссии, ведущей ценностью для которых служит постижение истины об исследуемом объекте, могут (особенно если этот объект весьма cложен, как это характерно для объектов гуманитарных наук) прийти к выводу о невозможности, по крайней мере на данном этапе познания, синтезировать из имеющихся у них представлений непротиворечивое системное знание об указанном объекте. Но при этом во многих случаях вполне может быть достигнута менее амбициозная, но всё же немаловажная цель - получение системного метазнания (знания о знаниях об этом объекте), классифицирующего и упорядочивающего упомянутые представления. И такой возможностью отнюдь не следует пренебрегать в угоду максималистскому лозунгу «всё или ничего».

Во всех предшествующих рассуждениях о диалогическом взаимодействии я абстрагировался от одного очень важного момента. Все диалоги людей и образуемых ими общностей разворачиваются не в каком-то вакууме, а в рамках человеческой культуры. Однако ее достижения, равно как и существующие в ней напряжения и проблемы, могут быть представлены в конкретных диалогах в очень разной степени. Естественно предположить, что эффективнее (с точки зрения основополагающей гуманистической идеи о возможно более полном раскрытии человеческих возможностей) будут диалоги, полнее использующие потенциал культуры, органически вписывающиеся в те «большие диалоги», посредством которых она функционирует и развивается (этот механизм глубоко проанализирован в трудах недавно скончавшегося российского философа Владимира Библера). Таким образом, удалось сформулировать еще один, шестой принцип эффективного диалогического взаимодействия.

Сам по себе этот принцип достаточно ясен и очевиден. Но при его применении в сфере образования и информационной политики неизбежно возникают коллизии, обусловленные неравноценностью компонентов культуры: некоторые из них, как хорошо известно, способны тормозить и извращать развитие личности. Хорошо высоколобым ученым и обладающим тонким эстетическим вкусом деятелям искусства - они вправе без зазрения совести оставлять за порогом своих изысканных диалогов низкосортную культурную (псевдокультурную?) продукцию, не удовлетворяющую принятым ими нормам. Но вместе с тем нельзя игнорировать то, что именно она пользуется наибольшим спросом, причем одной из причин этого являются действия манипуляторов, реализующих таким способом свои экономические и политические интересы. Как же быть? Становиться на авторитарный путь запретов? Не говоря уже об их сомнительной эффективности, они плохо согласуются с гуманистическими принципами, прежде всего с принципом уважения к каждому человеку, к свободе осуществляемых им выборов, принимаемых им решений.

Прислушаемся к мнению по обсуждаемой проблеме о. Александра Меня. «Бездуховная пошлость, - писал он, - профанирует всё святое. Она подлинный антагонист христианства, более опасный для веры, чем тирания и тем паче честный атеизм» (Мень А. Трудный путь к диалогу. - М., 1992. - С. 49). Но бороться с пошлостью, считал Мень, «надо не запретами, а знакомством зрителя с лучшим. Запретами вкуса не привьешь. Это касается всех сторон и проявлений культуры. Борьба с дурным должна выражаться прежде всего в утверждении ценного, обогащающего, прекрасного» (Там же. - С. 92).

Иными словами, предпочтение должно быть отдано - в полном соответствии с последним сформулированным выше принципом - не сужению, а расширению и обогащению культурного поля, в котором живет и действует развивающаяся личность. При этом обогащение культурного поля (как отдельной личности, так и социальной общности, охватывающей многих личностей) должно осуществляться не только экстенсивным путем привлечения на это поле всё большего числа высококачественных «культурных источников», но и интенсивным путем налаживания между ними взаимодействия в форме внешних и внутренних диалогов. Это должно быть «взаимодействие, ведущее к развитию» - напомню, что именно так определял сущность творчества признанный мастер его психологического исследования Яков Пономарев.

В заключение я хотел бы заранее ответить скептикам, которые не преминут высказаться в том смысле, что описанные мною принципы, хоть сами по себе и неплохи, но вряд ли широко применимы в современном мире, где правят бал отнюдь не гуманистические подходы. Защищая и разъясняя свою позицию, я считаю возможным опереться на концепцию жизненных миров Федора Василюка - см. его книгу «Психология переживания» (М., 1984) и последующие публикации. Говоря конкретнее, я имею в виду, во-первых, внутренне сложный и внешне легкий жизненный мир и, во-вторых, также внутренне сложный, но внешне трудный. Схематически суть дела выглядит так. В первом из упомянутых миров субъект (индивидуальный или коллективный) пребывает, осуществляя ценностное самоопределение. При этом он абстрагируется от трудностей реального мира, и они нисколько не мешают ему, в частности, взять на вооружение описанные выше диалогические универсалии. Последние остаются с ним и в реальном, внешне трудном мире, где осуществляется его практическая деятельность. Правда, здесь он не всегда в силах реализовать их, то и дело вынужден отступать, идти на компромиссы. Но как только представляется возможность, он опять «берется за свое»; к тому же, он целенаправленно формирует такие возможности.

Спору нет, трудности в реализации диалогических универсалий гуманизма велики. Но дорогу осилит идущий.

Статья опубликована в сборнике материалов научно-практического семинара

"Основания разработки концепции развития Харькова"

Харьков: ГП ХМЗ ФЭД, 2000.